Вакцинация: «Быть или не быть, вот в чем вопрос»

Вот уже на протяжении более года весь мир борется с пандемией коронавируса. Темпы распространения инфекции не снижаются. Единственный и надежный способ ускорить спад эпидемии это - массовая вакцинация населения.

Несмотря на то, что, и у нас в стране полным ходом идет вакцинация, казахстанцы не спешат получить заветную вакцины как в западных странах. В Европе абсолютно другая ситуация - вакцинация сопровождается скандалами из-за очереди. Так без очереди получить прививку попытался Начальник Генерального штаба Вооруженных сил Испании, генерал Мигель Анхель Вильярроя, который подал в отставку на фоне скандала с его вакцинацией. Генерала обвинили в том, что он вместе с другими высокопоставленными военными, под его командованием, привился от COVID-19 вне установленного порядка.

Являясь одним из руководителей Ассоциации организации медицинского образования и науки «Казахстанский медицинский совет» и представителем медицинской общественности я и мои коллеги, привились вакциной «Спутник V», в порядке очереди. Читая в СМИ и в социальных сетях разного рода статьи о теориях «заговора», и других абсурдных мнении я призываю обратить внимание что коронавирусная инфекция COVID-19 — это не первый враг, оружием против которого должна стать массовая вакцинация.

Вспомним историю, как опасны и разрушительны бывают вспышки инфекционных болезней, и как вакцины спасают человечество в таких случаях, являясь единственной надеждой на дальнейшую жизнь. Вакцины в истории человечества не раз защитили нас от болезней, таких как бешенство, гепатит B, ветряная оспа, корь, туберкулез и другие. Так, до вакцинации, от кори умирал каждый четвертый заболевший. Мы стали забывать, что только вакцина смогла остановить распространение болезни и смерть людей. Вакцинация стала жертвой собственного успеха: благодаря ей многие забыли про болезни, которых боялись раньше, и стали бояться самих прививок.

Вакцинация защищает не только вакцинируемых людей, но и тех членов общества, которые не могут быть вакцинированы. Мы знаем, что не все люди могут быть вакцинированы. Но эти люди могут быть защищены в том случае, если они живут среди вакцинированных людей. ВОЗ выступает за достижение коллективного иммунитета посредством вакцинации вместо того, поскольку это приводит к случаям заболевания и смерти, которых можно было бы избежать.

Прекрасный пример сравнении мер по сдерживанию коронавируса со слоями швейцарского сыра озвучила вирусолог Иэна Маккея, лучшую аналогию трудно подобрать. "Ни одна из мер по защите от Covid-19 не работает сама по себе на все 100%, - говорит доцент Университета Квинсленда, - но, когда мы совмещаем все эти слои (читай - меры), мы создаем надежный защитный барьер". Взаимодействуют слои и дыры в предложенной Маккеем модели - каждый слой швейцарского сыра (превентивная мера) имеет дырки (недостатки). Но все вместе эти слои дают хорошую защиту от вируса. "К примеру, мы знаем, что маски помогают, но одних лишь масок не достаточно. Вакцины — это тоже очень хорошо, но одни вакцины пандемию не остановят". "Не все маски одинаково эффективны, и не все носят их правильно". Один из самых значимых "слоев" с точки зрения общей ответственности, по мнению Маккея, — это информация, которую правительства дают людям о предпринимаемых ими шагах и мерах. Другие "слои сыра" — это снижение времени, проведенного в людных местах, или установка вентиляции и систем фильтрации воздуха в закрытых пространствах.

Уверен, что нужно прислушиваться к мнению экспертов, а не популистов и критиков, высказывания которых не обоснованы аргументами и достоверными научно-обоснованными фактами. Некоторые теории (не имеющие под собой никакой научной основы) могут распространяться в интернете и разрушать все наши защитные слои, потому что они меняют представление людей о масках и других элементах защиты. А главное-уничтожая мнение о необходимости вакцинации, которая на самом деле не имеет альтернативы как защита населения от коронавируса.

Дезинформация, фейковые и безосновательные ненаучные теории являются тем самым «вирусом», с которым человечеству еще предстоит борьба если уже сейчас мы не будем принимать меры.

Когда многие страны просто не могут себе позволить вакцинировать население, мы казахстанцы, имеем возможность получить прививку да еще предоставляется выбор «Спутник V» российского производства, QazVac казахстанского производства, на подходе другие вакцины.

Глава государства, Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев призвал казахстанцев пройти вакцинацию от COVID-19, и получил вакцину одним из первых, своим примером призывая всех граждан пройти вакцинацию.

Вакцинация дело добровольное- но очень нужное для нас, для жизни, для человечества!

Ахметов Валихан Исаевич

д.м.н., профессор.

Лучшие из almamater

  • Международная студенческая предметная онлайн - олимпиада приуроченная к 30-летию Независимости состоялась среди 12 медицинских учебных заведений Казахстана, Российской Федерации, Украины, Кыргызстана и Узбекистана на платформе WEBEX в ЗКМУ имени Марата Оспанова.
    Цель олимпиады: укрепление дружеских отношений между учебными заведениями. Председатель Правления- ректор ЗКМУ имени Марата Оспанова Мурат Телеуов поприветствовал участников и пожелал им успехов и побед.
    В ней приняли участие студенты 2-3 курсов. Организаторы олимпиады: Айнур Аанжолқызы, Динара Кульжанова и Акмарал Аккожина.
    В состав жюри вошли представители 5 вузов г. Саратов, Пермь, Украина, Семей и Актобе.
    Стоит отметить, что члены жюри высоко оценили уровень олимпиады.
    По результатам олимпиады 4 команды заняли призовые места:
    I место - команда «Охотники за дофамином».
    1. Төлеген Дарын Дүйсенұлы - Карагандинский Медицинский Университет
    2. Зацепин Сергей Николаевич - ФГБОУ ВО «Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского» Минздрава России
    3. Касымбеков Адиль Амирович НАО «Медицинский университет Семей»
    4. Смайыл Мөлдір Ерсейітқызы - ЗКМУ имени М.Оспанова
    5. Мұхамедқали Әділмырза Ержанұлы - Казахский национальный медицинский университет имени С.Д. Асфендиярова
    6. Жапарбекова Сезим Мирлановна - Кыргызская Государственная Медицинская Академия им. И.К. Ахунбаева
    II место – 2 команды
    Команда «Ученики Павлова»:
    1. Архангельский Иван Иванович - НАО «Медицинский университет Семей»
    2. Конопля Лина Андреевна - Харьковский национальный медицинский университет
    3. Байбакирова Ясмин Ержановна - НАО «Медицинский университет Семей»
    4. Калиханова Аружан Ерланқызы - Казахский Национальный Медицинский университет имени С.Д Асфендиярова
    5. Зайцева Юлия Сергеевна - Карагандинский Медицинский Университет
    6. Айтмуханбет Дарын - Казахский Национальный Университет им. С.Д.Асфендиярова
    Команда «Записки юного физиолога»:
    1. Бармагамбетова Саида Балтабаевна - Казахский Национальный Университет
    им. С.Д.Асфендиярова
    2. Корнеева Виктория Викторовна - ФГБОУ во «Пермский государственный медицинский университет им. академика Е.А.Вагнера» Минздрава Российской Федерации
     
    3. Корнеев Дмитрий Александрович - ФГБОУ ВО «Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского» Минздрава России
    4. Борщова Злата Геннадиевна - Харьковский национальный медицинский университет
    5. Койбагаров Нурсат Шоканович - ЗКМУ им.Марата Оспанова
    6. Бащенко Андрей Андреевич - Запорожского государственного медицинского университета Украины.
    III место - команда «Эпинефрин».
    1. Тулес Самал - ЗКМУ имени М.Оспанова
    2. Мұстафин Мақсат Ерікұлы - НАО «Медицинский университет Семей»
    3. Роман Викторович Крижановский Запорожского государственного медицинского университета Украины.
    4. Рахимжанов Кадыр Каирулы - НАО «Медицинский университет Семей»
    5. Полищук Катерина Павловна - Запорожского государственного медицинского университета Украины.
    6. Конченко Валерия Григорьевна - ФГБОУ ВО «Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского» Минздрава России.
    The best of almamater
 

Вакцинация-бұл ерікті іс, бірақ қоғам үшін, адамзат үшін өте қажет!

Бір жылдан астам уақыт бойы бүкіл әлем коронавирустық пандемиямен күресуде. Инфекцияның таралу қарқыны әлі де бәсеңдемей тұр. Эпидемияның құлдырауын тездетудің жалғыз және сенімді әдісі-халықты жаппай вакцинациялау.

Бүгінде біздің елімізде вакцинация қарқынды жүріп жатқанына қарамастан, қазақстандықтар Батыс елдеріндегідей көптен күткен вакцинаны салдыруға асықпайды. Еуропада мүлдем басқа жағдай – вакцинация науқаны көп күттіретін кезекке байланысты жанжалмен жүргізілуде. Мәселен, Испания Қарулы Күштері Бас штабының бастығы генерал Мигель Ангел Вильярроя вакцинацияға қатысты жанжал салдарынан отставкаға кетуге мәжбүр болды. Себебі, Генерал басқа жоғары дәрежелі әскери шенділермен бірге COVID-19 инфекциясына қарсы вакцинаны белгіленген тәртіптен тыс алды деп айыпталды.

"Қазақстандық медициналық кеңес" медициналық білім беру және ғылым ұйымы қауымдастығының басшыларының бірі және медициналық қоғамдастықтың өкілі бола отырып, мен және менің әріптестерім "Спутник V" вакцинасын алдық.

Бұқаралық ақпарат құралдарында және әлеуметтік желілерде "қастандық" теориялары туралы әртүрлі мақалаларды және басқа да абсурдтық пікірлерді оқи отырып, COVID-19 коронавирустық инфекциясы жаппай екпе арқылы ауыздықталған алғашқы жау емес екенін еске түсіруге шақырамын.

Жұқпалы аурулардың өршуі адамзат үшін қаншалықты қауіпті әрі жойқын екенін және вакцинаның пайда болуы арқылы миллиондаған адамның өмірін сақтап қалған жалғыз үміт екенін естен шығармағанымыз абзал. Адамзат тарихындағы вакциналар бізді В гепатиті, безгек, қызылша, туберкулез және өзге де қауіпті жұқпалы аурулардан сан мәрте қорғады. Айта кетсек, екпе пайда болғанға дейін әрбір төртінші науқас қызылшадан көз жұмған, бұл-факт. Дегенмен, біз тек екпе ғана аурудың таралуын және адамдардың өлімін тоқтата алатындығын ұмыта бастадық. Бүгінде вакцинация өз жетістігінің құрбаны болды: оның арқасында көптеген адамдар бұрын қорқатын аурулар туралы ұмытып, вакцинациялардың өзінен күдіктенуді бастады.

Вакцинация тек екпе алған адамдарды ғана емес, сонымен қатар қоғамның екпе алмаған мүшелерін де қорғайды. Біз барлық адамдарға медициналық себептерге байланысты бірдей екпе салуға болмайтынын білеміз. Бірақ, бұл адамдар екпе алған адамдар арасында өмір сүрсе, оларды ұжымдық иммунитет арқылы қорғауға болады.

Коронавирусты ауыздықтау шараларын «Швейцариялық ірімшік» теориясындағы қабаттарымен салыстырудың керемет мысалын вирусолог Иэн Маккей айтқан, одан жақсы баламаны таңдау қиын. Квинсленд университетінің доценті: "Covid-19 қорғаныс шараларының ешқайсысы өздігінен 100% жұмыс істемейді, бірақ біз осы қабаттардың (шаралар) барлығын біріктірген кезде сенімді қорғаныс кедергісін жасаймыз", - дейді. Маккей ұсынған модельдегі қабаттар мен ірімшік тесіктері өзара әрекеттеседі-швейцариялық ірімшіктің әр қабаты (алдын-алу шарасы) тесіктері (кемшіліктері) бар. Бірақ бұл қабаттар бірге вирустан жақсы қорғаныс береді. "Мысалы, біз маскалар көмектесетінін білеміз, бірақ маскалар жеткіліксіз. Вакциналар да өте жақсы, бірақ кейбір вакциналар пандемияны тоқтатпайды". "Барлық маскалар бірдей тиімді емес және бәрі бірдей дұрыс кимейді". Маккейдің пікірінше, жалпы жауапкершілік тұрғысынан ең маңызды "қабаттардың" бірі – адамдарға сақтық шаралары жөнінде таратылатын дұрыс ақпарат. Тағы басқа "ірімшік қабаттары" - бұл адамдар көп жиналатын жерлердің жұмыс уақытын шектеу немесе жабық жерлерде желдеткіш пен ауаны сүзу жүйелерін орнату.

Осы тұста, инфекциямен күрес бойынша барлық ақпаратты популистер мен сыншылардан емес, ғылыми негізделген фактілерге сүйенетін сенімді сарапшылар мен ғалымдардан ғана алу керек екенін баса айтамын. Кейбір теориялар (ғылыми негізі жоқ) интернетте таралуы мүмкін және біздің барлық қорғаныс қабаттарымызды бұзуы мүмкін, өйткені олар адамдардың маска тағу және басқа қорғаныс шаралары туралы түсініктерін өзгертеді. Ең бастысы, вакцинацияның қажеттілігі туралы пікірді теріске шығарады, бұл халық үшін өте қауіпті. Себебі, жалған ақпарат және негізсіз теориялар-бұл адамзат әлі қауіптілігін жете түсіне алмаған, болашақта күресуге тура келетін «вирус», оған қарсы әрекет етуді бүгіннен бастаған жөн.

Көптеген елдерде халықты жаппай вакцинациялауға мүмкіндігі болмай тұрған кезде, біз қазақстандықтар, екпенің ресейлік "Спутник V", қазақстандық QazVac секілді түрлерін таңдау еркіндігіне ие бола отырып вакцина салдыруда белсенділік танытпай келеміз.

Мемлекет басшысы, Қазақстан Республикасының Президенті Қасым-Жомарт Тоқаев қазақстандықтарды COVID-19-ға қарсы алғашқы екпе салдырғандардың бірі бола отырып, өз халқын вакцинациядан өтуге шақырды. Бұл қазақстандықтардың өмірі мен денсаулығын сақтап қалудың бүгінгі таңда баламасы жоқ жалғыз жолы!

Ахметов Валихан Исаұлы

м.ғ.д., профессор

В это трудно поверить...

Сначала я позвоню Анатолию Ивановичу Гончарову. Его городской в Москве скинут мне после недели поисков. В конце 1990-х он и его коллега Рим Алимович Куркаев – второй здравствующий хирург, принимавший участие в той самой операции, переедут из Казахстана в Россию. В тот момент я, пожалуй, буду знать только дату, когда сделали первую пересадку почки, и фамилии врачей, имевших к этому отношение. 

- Расскажу все, что вспомню, - откликнется Анатолий Иванович.

И даст телефон Куркаева. Они давние друзья и коллеги. Анатолию Ивановичу 80 лет, Рим Алимович чуть старше – ему 84. Оба были хирургами в конце 70-х и работали в институте клинической и экспериментальной хирургии министерства здравоохранения Казахской ССР - ныне ННЦ им. А.Н.Сызганова. 

Я попытаюсь найти информацию о первой казахстанской трансплантации в госархивах, пролистаю подшивки «Казахстанской правды» и «Вечерней Алма-Аты». Но наткнусь лишь на короткую заметку «Первый успех» в «Вечерке» за 21 апреля 1979 года: «В Алма-Ате открыт Республиканский центр трансплантации почки. Рождение нового медицинского центра ознаменовалось первой победой над недугом – выполнена операция по пересадке донорского органа больному с почечной недостаточностью». По сути – все, дальше рапорт об успехах казахстанской медицины.

Из книги, посвященной 75-летию института им. А.Н.Сызганова, перепишу фамилии тех, кто участвовал в первой пересадке почки - Сутыко Анатолий Давыдович, Гончаров Анатолий Иванович, Куркаев Рим Алимович, Исмагилов Ренат Закуанович, Клячковская Роза Цальевна, Савченко Тамара Петровна. Многих, в том числе и Сутыко, руководившего операцией, уже нет в живых. В той же книге прочитаю, что операция состоялась 17 апреля 1979 года. Анатолий Иванович Гончаров скажет, что она прошла 12 числа. Хотя какое значение это имеет через 42 года? Важна сама история…

«Ничего особенного! Первая и первая…»

В конце 1970-х Всемирная организация здравоохранения объявила, что очередная выездная конференция ВОЗ пройдет на территории СССР. В Москве решили: проведем ее в столице Советского Казахстана. Отечественные чиновники до сих пор не без гордости вспоминают Алма-Атинскую декларацию 1978 года (посвящена она была важности первичной медико-санитарной помощи) – в 2018-м в Алматы отмечали ее 40-летие. Может, если бы не ВОЗ, и трансплантация в Казахстане появилась бы много позже.

- В 1978 году министром здравоохранения СССР был Петровский Борис Васильевич. Он позвонил нашему министру, и вместе они решили организовать новое отделение по трансплантации на базе нынешнего института Сызганова. Вот такая попытка показать, что мы не отстаем от всего мира, - с предыстории начинает разговор Анатолий Гончаров. - Я на тот момент работал в отделении сосудистой хирургии. Уже диссертацию защитил. Был знаком с подобными операциями. Руководитель института и до этого говорил, что неплохо было бы и в Казахстане организовать отделение по пересадке почки. Отправлял меня и нескольких коллег в командировку в Москву. Мы стажировались в крупнейшем в Союзе центре хирургии, который сейчас носит имя того самого министра Петровского – он был выдающимся хирургом. Месяц работали в Москве, участвовали в операциях, проводили забор почек. В общем, немножко увидели, что это такое - трансплантация. Вернулись, но предложение открыть такое отделение в Алма-Ате на тот момент наверху не поддержали. Что делать? Стали дальше работать, про эту тему подзабыли. И буквально через год появляется новость про выездную конференцию ВОЗ и поручение подготовить базу для проведения операций по пересадке органов в Казахстане. Тогда в Алма-Ату из Москвы (из того самого института, в котором мы стажировались) прислали Анатолия Давыдовича Сутыко, он в столице был заведующим отделения пересадки почки.

Сутыко прожил в Алма-Ате года четыре. Когда он приехал, в институте еще не было специализированного отделения. Он выбрал себе помощников, в их число попал и Гончаров. Вместе организовывали работу центра трансплантации и искусственных органов, как он стал называться. Пока все документы и приказы оформили, пока финансирование получили, пока Минздрав все это согласовал… В общем, прошел целый год прежде, чем хирурги сделали первую пересадку почки. К тому моменту конференция ВОЗ полгода, как закончилась. Спрашиваю Анатолия Ивановича, какой была та операция.

- Это была аутотрансплантация (операция, во время которой пациенту пересаживают часть его же тканей – V.). Больной Бушуев. Молодой мужчина. Он выжил. Потом долго у нас наблюдался. Ему не нужно было подавлять иммунитет, как делают после трансплантации донорского органа - почка у него была своя. Это во многом облегчало задачу. Тогда у нас было мало иммунодепрессантов. Года через три, наверное, появился «Сандиммун» (иммунодепрессивный препарат, который до сих пор активно используют – V.) - он резко улучшил выживаемость после трансплантации. А первую пересадку именно донорской почки мы сделали, по-моему, месяца через два - в июне. Забыл и число, и фамилию пациента. Помню, что это тоже был мужчина, молодой, и как все наши пациенты, страдающий хронической почечной недостаточностью. Он выжил, но года через два, по-моему, произошло отторжение почки. 

Слушаю и задаю по-обывательски глупые вопросы: чувствовали ли вы себя участником особенных событий – первое подобное отделение в стране, первая операция?

- Да не было там ничего особенного: первая и первая. Потом, случалось, мы и по три почки в день пересаживали. Начали неплохо. Тот задор, о котором вы говорите, прошел очень быстро. Рутинная работа. Интересная, конечно, но рутинная. Сами подумайте: в 1978 году отделение гемодиализа (процедура очищения крови, жизненно необходимая людям с хронической почечной недостаточностью – V.) работало только в Чимкенте, в некоторых городах поддерживающие аппараты были на «скорой» - но это капля в море. Если человеку ставили хроническую почечную недостаточность – значит, все, он не жилец. Смертность при этом диагнозе стопроцентная. Таким пациентам нужна пересадка почки, но прежде, чем ее делать, организм нужно подготовить к операции. Все это большая работа, целая система, которую нам пришлось выстраивать с нуля.

Этим и занимались. В 1978 году выделили помещение, в институте появилось отделение гемодиализа – аппаратуру привезли из Москвы. Со всего Казахстана стали поступать больные, причем все в тяжелом состоянии, неоперабельные. А в отделении всего 20 коек - их сразу же забили. Врачи стали ездить по регионам, учили коллег отбирать пациентов, которым можно было сделать пересадку почки – тогда в Казахстане даже нефрологов не готовили. Пришлось организовывать диализную службу по всей республике, в каждом областном центре.

Какие здесь особые ощущения?

Чуть позже диализное отделение появилось в седьмой горбольнице Алма-Аты – ее как раз строили, потом в Республиканской детской больнице.

- Конечно, не сразу, но дело пошло. Но больше 20-30 таких операций в год не делали. Это специфика трансплантации. Я в Москве живу двадцать лишним лет. И в отделении, где много лет работал, проходило примерно столько же пересадок. А в конце 70-х и 80-е сложность была даже не в самой операции, а в том, кто и как после нее будет вести пациентов. Я же говорю, в регионах даже нефрологов не было. Поэтому приглашали к себе врачей, учили их вести послеоперационных больных… 

«Мы просто ждали: иногда ночами, порой сутками…»

И не только поэтому встречались с коллегами. Рим Алимович Куркаев в то время тоже был хирургом, старшим научным сотрудником института. Вспоминает, как параллельно выстраивали сотрудничество с больницами Алма-Аты, в которых функционировали отделения травматологии. Туда, как правило, попадают люди после тяжелых ДТП и несчастных случаев, они (в этом смысле ничего не изменилось) чаще всего после смерти становятся донорами органов.

- В Алма-Ате было несколько больниц, с которыми мы тесно сотрудничали. Этим, в основном, занимался я, - рассказывает Рим Алимович. - Так получилось, что в августе 1978 года Сутыко послал меня на обучение в Москву, ему нужен был специалист по забору донорских органов. Я прошел практику, вернулся домой. Но тогда о трансплантологии не так много знали даже врачи. Поначалу тяжело пришлось. Наше министерство здравоохранения издало специальный приказ, касающийся трансплантологии. Он полностью опирался на законы и правила, на тот момент действовавшие в Советском Союзе. Мы приходили к главному врачу больницы, показывали этот документ, рассказывали о нашем отделении, о том, что мы будем делать операции по пересадке почки. И в конце говорили: нам нужны доноры. Коллеги далеко не всегда сразу шли нам встречу. Было много вопросов. Тонкостей. Тема непростая. Новая. Приходилось объяснять, убеждать, встречаться несколько раз. Некоторые приезжали в наше отделение, общались с пациентами на диализе. В конце концов соглашались. Главврач издавал приказ внутри больницы, разрешающий забор органов, и назначал врача, ответственного за работу с нами. Почки мы изымали сами, но этот врач должен был сообщить, что в больницу доставили пациента в критическом состоянии. 

На тот момент в Советском союзе действовал приказ Минздрава от 23 марта 1977 года №255 «Временная инструкция для определения биологической смерти и условий, допускающих изъятие почки для трансплантации». В нем были перечислены критерии биологической смерти – признаки прекращения деятельности сердечно-сосудистой, дыхательной и центральной нервной системы. Использовали его и казахстанские трансплантологии. 

Рим Алимович рассказывает, что в то время врачи могли изъять для пересадки только почки и ориентировались на остановку сердца, а не на смерть мозга, как сейчас.

- После смерти пациента представитель больницы, судебно-медицинский эксперт и реаниматолог подписывали два акта - о констатации биологической смерти пациента и изъятии почки. Оба вклеивали в историю болезни умершего. Кроме этого, информацию о факте изъятия органа передавали в прокуратуру. Обычно это делали мы или реаниматологи. Кстати, именно их пришлось убеждать дольше всех. Только от реаниматологов могла поступить информация, что в отделении находится больной в крайне тяжелом состоянии, который может умереть. Нам нужно было заранее знать об этом, чтобы успеть приехать в отделение, если произойдет остановка сердца. С этого момента у нас было всего полчаса, чтобы изъять орган и доставить его (почку перевозили в специальном контейнере - его для нас изготовили на заводе им. Кирова - наполненном консервирующим раствором) уже в наше отделение, где будет производиться трансплантация. Но реаниматологи шли на это с неохотой. Что говорили? «Как мы можем вызвать вас, если больной еще жив? Разговоры всякие пойдут». Мы это прекрасно понимали. Вокруг этой темы до сих пор много разговоров, представьте, что было тогда. Но делали это лишь для того, чтобы спасти людей, которые стояли в листе ожидания и умерли бы без пересадки почки. В этом суть трансплантации. Мы никогда не вмешивались в процесс реанимационных действий. Вход в отделение, где они проводились, был для нас закрыт. Мы просто ждали: иногда ночами, порой сутками. Вот такая специфика работы. 

В то время не было координационных центров по трансплантации, которые сейчас занимаются этими вопросами. В операционную, где находился потенциальный донор, сотрудники отделения трансплантации заходили только с разрешения врачей и судмедэксперта, который констатировал биологическую смерть пациента. Если выяснялось, что на его теле есть повреждения, которые мог нанести другой человек, судмедэксперт запрещал проводить забор органов. Куркаев и коллеги разворачивались и уезжали.

Несмотря на то, что именно в 70-е годы во многих странах появилось юридически закрепленное понятие «смерть мозга», в СССР оно начало применяться только с 1987 года. С того момента и по сей день органы для пересадки могут изъять только после того, как специалисты констатируют смерть мозга пациента. В этом смысле современная трансплантология кардинально отличается от той, что была в конце 1970-х. 

Вот еще одно существенное различие, о котором вспоминает Анатолий Гончаров:

- Тогда мы брали для пересадки только почки у посмертных доноров. В СССР (так же, как сейчас в Казахстане, России и множестве других стран – V.) действовала презумпция согласия. Это значит, что любой человек, если при жизни он не написал соответствующий отказ, после смерти потенциально мог стать донором. Сейчас принято спрашивать разрешения родственников на забор органов, эта большая процедура, в которой задействовано множество людей. Но тогда трансплантология только развивалась, и мы ничего подобного не делали. Операцию, донором в которой был родственник пациента, проводили только один раз – года через два, как начали работать. Но почка отторглась. И мы перестали практиковать такие пересадки.

Иногда родственники узнавали, что у их близкого забрали почку.

- Обычно им об этом говорили судмедэксперты, которые производили вскрытие в морге – они ведь работали отдельно, ничего не знали про наши операции, - рассказывает Рим Алимович. - Доставалось от близких не нам, а, как правило, реаниматологам. Неприятные это были разговоры. До суда или жалоб в прокуратуру дело не доходило. В Алма-Ате такого не вспоминаю. Но была такая история. Мы изъяли почку у парня – у него была тяжелейшая черепно-мозговая травма, из-за которой он погиб. Через какое-то время меня нашел родной брат этого молодого человека - не знаю, от кого он узнал про пересадку. Пришел ко мне и потребовал: «Хочу увидеть человека с почкой моего брата!». Мы никогда не разглашали подобную информацию. Это был единственный случай, когда я это сделал. Этот мужчина поехал в Целиноград, тогда еще Целиноград был, отыскал нашего пациента. Потом я уже узнал, что у них был разговор - достаточно благосклонный. После этот человек снова приехал ко мне и сказал: «Я увидел, успокоился и теперь знаю, вы делаете хорошее дело. Хотя мне было очень тяжело потерять брата».

Было немало людей, которые прожили после операции не один год.

- У меня фотография хранилась, я ее, к сожалению, потерял: человек 12 – и все пациенты после трансплантации. Они жили в разных регионах, просто, так совпало, одновременно приехали в институт на осмотр, - добавляет Гончаров. - Знаете, в трансплантации как? Каждые пять лет половина прооперированных пациентов умирает. Сейчас люди бережнее относятся к своему здоровью, а тогда многие не принимали нужные лекарства, не соблюдали наши рекомендации. Порой обидно было: одного мужчину нашли в Иссыке, кажется. Он пьяный замерз на улице. Во время вскрытия, судмедэксперты увидели: с почкой что-то не то. К нам в отделение позвонили. Мы проверили: да, наш пациент. Вот вам и дождался операции. Сейчас люди сознательнее…

Эту историю Рим Алимович вспомнил уже после нашего разговора. Созвонились еще раз. Я слушала его и убеждалась: трансплантология стала совершенно другой. Даже в независимом Казахстане, с его сравнительно короткой историей в этой области, четырежды поменялось соответствующее законодательство. Да, операции по пересадке почки делали с 1979-го, но активно развиваться казахстанская трансплантология начала в 2012 году. Тогда впервые была проведена операция по пересадке сердца, а вся страна узнала о посмертном донорстве. Потом были успехи, проблемы и скандалы – о них в следующих материалах и подробно. А вот та самая история.

- Было это в конце 90-х, я уже работал в Москве. В листе ожидания в нашей клинике стояли два пациента из Алматы. Им, кстати, в итоге почку пересадили. Тогда с этим было проще - люди могли получить донорский орган и не на Родине. Сейчас законы и подходы в трансплантологии настолько изменились, что в это трудно поверить. В подавляющем большинстве стран разрешена пересадка органов только своим гражданам, а вывозить их за рубеж запрещено. А в конце 80-х наше отделение в Алма-Ате стало частью европейской организации Интертрансплант. Мы могли отправлять почку для пересадки в другие страны, и получать оттуда органы для своих пациентов. Процесс подбора органов очень сложен, он зависит от множества факторов. Случалось, что почка есть, но никому из наших больных она не подходит, а где-то за границей живет человек, который ждет именно такую. И мы могли ему помочь. Правда, толком эта система так и не заработала – грянули 90-е, и эта тема заглохла...  

ссылка https://vlast.kz/transplantology/44338-v-eto-trudno-poverit.html